Старость по-российски
Социально-экономические условия и психологический климат
Полный текст PDF (PDF, 231 kB)
Аннотация
У старости в российском общественном мнении плохая репутация. Люди видят в ней трудный период жизни, характеризующийся проблемами со здоровьем, эмоциональными нагрузками и материальными заботами. Мате- риальные потери при наступлении пенсионного возраста существенно больше, чем в странах Запада. Нарастает социальная и культурная изоляция. Среди российских пенсионеров особенно сильны авторитарные настроения и патерналистские ориентации. Это проявляется в электоральном поведе- нии и в надежде на государство. Но, если заходит речь о защите социальной системы, пожилые граждане России становятся активнее молодых.
(Спецвыпуск, С. 121–136)
Полный текст
Сегодня на фоне экспансии культа молодости во всем мире «третий возраст» в России имеет неблагоприятную репутацию. Абсолютное большинство рос- сиян (70%) убеждены, что у старости нет никаких преимуществ перед другими возрастами1, а сам образ старости в представлении россиян окрашен в самые мрачные тона. Пожилой возраст видится респондентам наименее ресурсным периодом человеческой жизни, сопряженным с социальными, физиологиче- скими, психологическими проблемами и совершенно беспросветным.
Так, в ответах на открытый вопрос о том, с чем у них ассоциируется ста- рость, почти четверть респондентов (26%) говорили о чувстве беспомощности, одиночестве, утрате интереса к жизни, негативных эмоциях, сопровождающих этот жизненный этап, о страхе смерти («безвыходность», «безнадежность», «страшное одиночество», «безрадостность», «безразличие», «когда ничего не хочется», «обида», «разочарование», «кладбище», «мысли о смерти»).
Еще 17% респондентов упоминали болезни, дряхлость, немощь («потеря здоровья», «недееспособность», «немощность», «физическая дряхлость», «фипроизошло каких- либо значительных изменений, способных привести к изменению этого образа.
зическое угасание организма»). У 11% опрошенных старость ассоциируется с материальной неустроенностью («бедность», «безденежье», «ждет нищета»). В целом же негативно окрашенные ассоциации характерны для подавляющего большинства ответов респондентов, тогда как позитивные встречаются лишь в 7% ответов («опыт, мудрость», «любовь к внукам», «покой и достаток», «успо- коение, гармония, размышления»), а нейтральные – в 9% («когда люди уходят на пенсию»; «преклонный возраст», «подведение итогов», «естественный про- цесс», «морщины», «седина»).
Неудивительно, что те, кто уже перешагнул границу пенсионного возраста2, гораздо чаще ассоциируют старость с физическими и психологическими про- блемами (вероятно, уже успев прочувствовать их на личном опыте), нежели более молодые респонденты. Но что интересно, у молодежи – в ее нынешнем возрасте – опасение вызывает ожидаемое снижение уровня жизни в старости, в то время как сами старики реагируют на это более спокойно.
То, что пожилые россияне зачастую сами не видят ничего положительного в своем возрасте, не выглядит неожиданным – как будет показано ниже, ста- рость в России действительно у многих протекает на фоне негативного эмоцио- нального фона, слабого здоровья и материальных затруднений.
В частности, если говорить об эмоциональном климате старения, то сле- дует отметить, что, судя по ответам респондентов на вопрос о том, какие чув- ства и эмоции определяли их настроение в последнее время, только у молодых людей (в возрасте до 35 лет) преобладающими оказались положительные эмо- ции, тогда как отрицательные встречаются реже всего. А вот в возрастных груп- пах начиная с 50 лет отрицательные эмоции встречаются уже намного чаще, тогда как положительные, наоборот, с возрастом упоминаются все реже. Клю- чевая эмоция старшего поколения в России – тревога, с этим чувством живут от трети до почти половины респондентов пожилого возраста. Чем старше рос- сияне, тем чаще они испытывают безразличие и чувствуют себя растерянными; тем реже жизнь вызывает у них интерес, почти не приносит радости и редко заставляет ощущать оптимизм.
Итак, старению в сегодняшнем российском обществе сопутствует доста- точно мрачное эмоциональное состояние. Но, судя по всему, описанный выше набор эмоций, определяющий настроение пожилых россиян, во многом харак- теризуется не столько экзистенциальными особенностями их возраста, сколько социальными условиями, в которых им приходится жить. Растерянность, уны- ние и тревога связаны не столько с ощущением приближения смерти, сколько с вопросами о том, как прожить на сравнительно небольшую пенсию, с ухудша- ющимся здоровьем и не всегда доступным медицинским обслуживанием и т. п. В частности, если говорить о здоровье, то оно у большинства граждан пожилого возраста, судя по их собственной оценке, оставляет желать лучшего.
Как видно из приведенных данных, хорошим свое здоровье относительно часто признают лишь молодые респонденты. Начиная с 50-летнего возраста, более всего распространена оценка состояния своего здоровья как среднего, и заметно возрастает доля негативных оценок самочувствия. После 70 лет о плохом самочувствии и наличии хронических заболеваний говорят 2/3 опро- шенных.
Впрочем, если сравнить эти данные с результатами опроса 2005 года, то можно отметить, что представители старшего возраста стали чуть реже жало- ваться на плохое здоровье. Так, группе от 50 до 54 лет сегодня об этом говорят 23% против 40% в опросе пятилетней давности, в группе от 55 до 59 лет 28% против 38%, в группе от 60 до 69 лет – 43% против 54%, наконец, в группе старше 70 лет – 66% против 80%. Отчасти это может быть связано с некоторым улуч- шением качества медицинского обслуживания, ставшего результатом осущест- вления национального проекта «Здоровье», проводившегося администрацией президента В. Путина в 2006–2007 годах: россияне это заметили и спустя два года после начала проекта стали ощутимо реже говорить о неблагоприятном состоянии дел в сфере здравоохранения (48% против 58%), и чаще – об удовлет- ворительном (37% против 30%).
Однако с доступностью лекарств у пожилых граждан в России на сегодняш- ний день дела обстоят не так хорошо, как хотелось бы: среди людей старше 50 лет 21–29% жалуются на то, что в аптеках по месту их жительства не всегда можно найти все необходимые им лекарства; от четверти (среди тех, кому 50–54 года) до половины (среди тех, кому за 70 лет) часто не могут себе позволить купить нужный лекарственный препарат из-за его дороговизны.
Активность в свободное время и социальные контакты
Негативный эмоциональный фон, в котором проживают свой «третий возраст» российские пожилые люди, может объясняться и сокращением коммуникатив- ной и социокультурной активности, которое характерно для старости именно в России.
Так, с возрастом, в частности, по мере выхода на пенсию, ощутимо сокра- щается социальная и культурная активность россиян. Только молодые люди до 35 лет являются активными потребителями различной культурной продук- ции – посещают кинотеатры и театры, концерты, выставки, ходят на экскурсии, в библиотеки, занимаются творчеством, а также активно проводят досуг – ходят в туристические походы, на охоту и рыбалку, путешествуют на автомобиле. Уже в возрасте после 35 лет культурное потребление и активное времяпрепровож- дение граждан резко сокращается. Среди людей в возрасте от 36 до 55 лет (фактически до пенсии) уже примерно четверть их стремятся поддерживать срав- нительно интенсивный в социальном и культурном отношении образ жизни.
А в возрасте после 55 лет такого рода активность становится редкостью – не более чем десятая часть россиян, перешедших границу пенсионного воз- раста, посещают кинотеатры, театры и концертные залы, бывают на экскур- сиях; еще меньше россиян ходят в походы (это, очевидно, в первую очередь обусловлено проблемами со здоровьем) и путешествуют на автомобиле; совсем немногие россияне занимаются творчеством. Для небольшой части граждан старше 55 лет своего рода «отдушиной» остается рыбалка (это одно из люби- мых развлечений российских пенсионеров, но с возрастом количество ее поклонников резко сокращается).
Почему среди российских пенсионеров так мало распространено куль- турное потребление? Основных причин здесь две: первая – это неразвитость инфраструктуры культурных учреждений в стране, особенно в сельской мест- ности, где иногда нет даже библиотеки, а вторая – это сравнительно высокая стоимость культурных развлечений, таких, как театр или кино. Например, в Москве один билет на некоторые особенно популярные спектакли может сто- ить больше, чем вся месячная пенсия пенсионера, а скидки для пенсионеров предлагают далеко не во всех театрах. А активный физический отдых, такой как туристические походы, путешествия и даже та же рыбалка, в старшем возрасте становится все менее доступным развлечением из-за проблем со здоровьем.
В то же время российские пенсионеры гораздо чаще смотрят телевизор, чем представители иных возрастных групп: от четверти до трети тех, кто старше 55 лет, тратят на просмотр телевизора от 3 до 6 часов в день, еще 9–14% в этих группах смотрят телевизор более 6 часов в день. Судя по всему, для пожилых россиян телевидение становится главным источником и информации (о мире и о жизни вокруг) и способом развлечения.
Примерно половина россиян в возрасте старше 55 лет читают прессу, в этом отношении они похожи на респондентов среднего возраста (от 36 до 55 лет). Чуть реже прессу читают в группе людей старше 70 лет, но это, возможно, свя- зано с ухудшением зрения в столь пожилом возрасте (зато в этой группе радио слушают чаще всех остальных). Радио пожилые россияне слушают намного активней, чем представители более молодых возрастных групп.
А вот Интернет, как видно из приводимых выше данных, среди пожилого населения страны мало популярен. И здесь сказывается не только проблема доступности (сейчас Интернетом пользуются 93% горожан, и только в селах он по-прежнему труднодоступен), но и проблема сложности освоения этого нового медийного и технического канала. В отличие от телевизора, вся сложность управления которым сводится к освоению пульта дистанционного управления, для пользования Интернетом необходимо владение компьютером, а также хотя бы какая-то ориентация в сетевом пространстве. Эти навыки в пожилом воз- расте усваиваются уже с большим трудом.
С возрастом сокращается и интенсивность коммуникаций российских пенсионеров. Между тем стоит отметить, что хотя люди старшего поколения жалуются на дефицит общения чуть чаще, чем представители других возраст- ных групп, но различия между ними не столь драматичны, как можно было бы ожидать.
Как видно из приводимых данных, дефицит общения наиболее остро ощу- щается в возрасте 55–59 лет – возможно, это связано с тем, что к этому вре- мени выросшие дети уходят из семьи, а также с тем, что именно в этом возрасте выходят на пенсию женщины, для которых, как правило, общение на работе составляет заметную часть повседневной жизни. Чуть острее проблема дефи- цита общения стоит у респондентов старше 70 лет, причем об этом говорят преимущественно женщины, ведь они в эти годы часто оказываются без мужей (по нашим данным, лишь у 17% женщин этого возраста есть муж, а вот среди мужчин старше 70 лет жена есть только у каждого второго).
Чем же объяснить, что с возрастом и даже с выходом на пенсию, когда круг социальных контактов сужается, люди тем не менее не так страдают от дефи- цита общения? Скорее всего, сказывается то, что по самоощущению предста- вителей старшего возраста их потребность в общении отнюдь не возрастает, а, как считают многие, даже сокращается (лишь люди относительно молодые уверены, что с возрастом такая потребность должна расти).
Судя по нашим данным, большая часть респондентов старше 60 лет пред- почитает общаться с людьми своего возраста – отчасти это объясняет, почему старшее поколение не испытывает особого дефицита в общении. А вот пред- ставители возрастной группы от 55 до 60 лет больше всего ценят разнообразие в общении.
Наконец, еще одно объяснение того, почему с возрастом россияне не испы- тывают острого дефицита в общении: людям старшего возраста вполне хватает общения с близкими, родственниками, поэтому возрастное сужение социаль- ных контактов не воспринимается слишком драматично. Кстати, по приводи- мым ниже данным, большей части опрошенных нами лиц пожилого возраста контактов с близкими родственниками просто не избежать, поскольку боль- шинство проживает с ними совместно; совсем одинокие люди относительно часто встречаются лишь в группе старше 70 лет.
Несмотря на то, что здесь мы привели данные опроса 2005 года, можно утверждать, что установки россиян по перечисленным вопросам вряд ли пре- терпели принципиальные изменения за прошедшее время. Во-первых, отме- ченное в ходе предыдущего опроса сокращение потребности в общении с воз- растом, представляет собой, судя по всему, психологическую закономерность, не подверженную влиянию времени, по крайней мере, на таком коротком про- межутке. А во-вторых, то обстоятельство, что многие пожилые люди живут совместно с родственниками, также не изменилось радикально за прошедшие пять лет. В России совместное проживание с родственниками обусловленоне столько свободным выбором представителей различных поколений, сколько трудностями с «квартирным вопросом», которые испытывает большинство россиян. Иными словами, многие живут совместно не от большого желания, а по необходимости, и с 2005 года эта ситуация существенно не улучшилась.
Политическая активность
И только политическая активность, точнее, некоторые ее виды, остаются в нашей стране прерогативой стариков. Так, пожилые граждане активней, чем представители любых других возрастных категорий, участвуют в выборах. При- ведем для иллюстрации данные об их участии в выборах в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации в декабре 2007 года.
Высокая электоральная активность на выборах всех типов характерна для российских пенсионеров в течение всего пореформенного времени в нашей стране. Политические партии хорошо знают это обстоятельство и на выборах, особенно в региональные органы законодательной власти, зачастую апелли- руют в своей предвыборной агитации именно к пенсионерам – независимо от собственной программы. В этом отношении показателен пример партии «Союз правых сил», которая, будучи по своей идеологической платформе сугубо «правой», на выборах в законодательное собрание одного из регионов пред- ложила полностью «левую» повестку, ориентированную преимущественно на пенсионеров. Благодаря этому она смогла пробиться в региональный парла- мент. Пенсионеры, «услышавшие» обещания социальной защиты и помощи, проголосовали за эту партию, тогда как молодежь (на которую традиционно ориентируется эта партия) просто проигнорировала участие в выборах.
Если говорить о политических ориентациях пожилых россиян, то здесь нужно отметить следующие особенности. Во-первых, со стороны старшего поколения весьма сильна поддержка власти: более половины россиян пожилого возраста признают авторитет президента Д. Медведева и премьер-министра В. Путина, более 40% в этих группах поддерживают «партию власти» – «Еди- ную Россию». А во-вторых, одновременно с высокой поддержкой официальной власти именно среди пенсионеров велика доля тех, кто не доверяет руководству страны и предпочитает оппозиционную партию (КРПФ). При этом наивысшую степень доверия главе государства и премьер-министру, на фоне представителей всех остальных возрастных категорий выражают люди старше 70 лет, которые наряду с этим наиболее активно поддерживают оппозиционных коммунистов.
Зафиксированный парадокс – это на самом деле только кажущееся про- тиворечие. Во-первых, учитывая современные политические условия в нашей стране, партия «Единая Россия», позиционирует себя в качестве правоцен- тристской силы, но на самом деле она «узурпировала» изрядную часть «левых» лозунгов коммунистов, особенно касающихся социальной защиты населения, что, безусловно, нашло живой отклик у пожилых россиян. Во-вторых, В. Путин, еще занимая пост президента, получил серьезную поддержку российских пен- сионеров за обеспечение своевременной выплаты пенсий и социальную защиту этой части населения. Наконец, не стоит забывать и о том, что пожилое поколе ние россиян по сравнению с другими поколениями в наибольшей степени под- вержено влиянию авторитарного синдрома, для которого, как известно, весьма свойственен пиетет по отношению к власти. Данный факт также объясняет высокую поддержку официальных властей в старших возрастных группах. При этом авторитаризм в России носит «левый» характер, что обуславливает приверженность старшего поколения к «левой» идеологии и поддержку КПРФ, базирующей на этой идеологии свою политическую платформу.
Если говорить о протестных настроениях в контексте политической активности пожилых россиян, то здесь надо отметить, что старшее поколение в нашей стране демонстрирует более высокую декларативную готовность при- нять участие в оппозиционных движениях (сокращающуюся лишь в группе после 70 лет); при этом фактическое участие россиян в различных акциях про- теста весьма низкое и по возрастам принципиально не отличается.
Стоит отметить, что зафиксированный в октябре 2009 года уровень про- тестных настроений в обществе (тогда в целом 22% допускали для себя возможность принять участие в акциях протеста) был ниже соответствующего показателя предыдущих лет, и в частности, показателя 2005 года, когда реализо- вывалась монетизация льгот, негативно воспринятая льготниками и пенсионе- рами и вызвавшая серию протестных выступлений по всей стране.
Однако приведенные выше данные о том, сколько процентов россиян раз- ных возрастов, по их признанию, когда-либо участвовали в протестных меро- приятиях, свидетельствуют о том, что даже тогдашние относительно «массо- вые» акции возмущения реформой льгот в действительности вовлекли крайне незначительную долю населения. Тем не менее декларативная готовность при- нять участие в акциях протеста у пожилых россиян по-прежнему остается выше, чем у представителей других возрастных групп.
Материальное положение людей преклонного возраста
Наконец, есть еще один аспект старения в России – это экономические условия жизни людей пожилого возраста. Россия в этом отношении ощутимо отлича- ется от развитых западных стран, где при выходе на пенсию граждане, как пра- вило, имеют определенные накопления и уровень их жизни снижается незначи- тельно. В нашей стране коэффициент замещения, показывающий соотношение зарплаты и пенсии, составляет 25–27%, тогда как в странах Западной Европы коэффициент замещения утраченного заработка обязательной трудовой пен- сией в среднем равен 60% (в Италии и Испании – 90%, в Швеции и Германии – 65%, во Франции – 50%), а в Японии и США – 50%.
Данные опросов свидетельствуют о том, что уровень жизни российских пенсионеров заметно ниже, чем уровень жизни у трудоспособных сограждан: пожилым хватает средств только на самое необходимое (на питание и одежду), тогда как крупные расходы (например, на бытовую технику) многие пенсио- неры уже не могут себе позволить; российские пенсионеры нередко жалуются даже на качество своего питания.
В России прекращение работы в связи с выходом на пенсию почти всегда влечет существенное изменение статуса и материального положения человека и, судя по всему, означает переход в иную социальную страту, объединяющую людей, находящихся на финансовом иждивении у государства и испытываю- щих серьезный дефицит социальных и материальных ресурсов. Почему же люди не стремятся продолжать работать после достижения пенсионного воз- раста, чтобы сохранить прежний уровень жизни? Судя по ответам респондентов на вопрос о причинах их выхода на пенсию12, тому есть несколько объяс- нений. Во-первых, почти половина пенсионеров мотивируют отказ от работы возможностью переложить ответственность за свое материальное содержа- ние на государство: «ушел на заслуженный отдых по выслуге лет», «возраст – сколько еще работать?», «решила, что с меня хватит», «устал, наработался». Этот мотив служит проявлением не столько психологического ощущения старости, сколько патерналистской ориентации наших сограждан, достаточно широко распространенной среди всех возрастных групп (за исключением разве что молодежи) и среди представителей старшего поколения особенно. Мотивы, озвученные в ответах еще примерно четверти опрошенных, свиде- тельствуют о вынужденном, недобровольном отказе от продолжения работы после наступления пенсионного возраста: так, одни (13%) говорят о сложно- стях с трудоустройством (увольнение, сокращение штатов, ликвидация пред- приятия, невозможность получить новую работу и т. п.), другие (7%) – о семей- ных обстоятельствах, кто-то (2%) – о слишком низкой оплате труда, а кто-то (2%) – о переезде, смене места жительства. Таким образом, можно предполо- жить, что часть российских пенсионеров предпочла бы сохранить свою трудо- вую активность, но существующие сегодня в стране социальные условия этому отнюдь не способствуют.
В то же время российских стариков парадоксальным образом отличает от представителей более молодых поколений то, что, несмотря на очевидное снижение уровня жизни в старости, пожилые люди умудряются откладывать деньги и формировать себе определенный финансовый запас. Так, у четверти людей старше 55 лет имеются сбережения, а у тех, кому за 70, эта доля и вовсе доходит до 31%.
Это, на первый взгляд, может показаться неожиданным; однако, объяс- няется это, с одной стороны, тем, что пожилые люди, особенно пенсионеры, тратят на себя меньше, чем молодые. С другой стороны, у пожилых граждан в силу сокращения социальных ресурсов повышается потребность в форми- ровании финансового запаса (вплоть до обычая откладывать так называемые «гробовые» – деньги на похороны). А вот граждане наиболее трудоспособного возраста (36–54 года), как видно из приводимых данных, чаще других говорят об отсутствии сбережений, что также неудивительно, если учесть, что именно в этом возрасте наиболее высоки потребительские расходы. Но подчеркнем: несмотря на то, что пожилые россияне откладывают деньги чаще, чем молодые, в целом накопления есть у немногих, тогда как большинству российских пен- сионеров делать сбережения из своей скромной пенсии не удается.
Другой парадокс, тоже имеющий, судя по всему, специфическую россий- скую природу, заключается в том, что пожилые граждане несколько спокойнее пережили нынешний экономический кризис, тогда как самыми «пострадав- шими» оказались люди среднего возраста. Из приводимых ниже данных видно, что люди от 55 лет и старше уже заметно реже говорят о негативном влиянии кризиса на свою жизнь, чем те, кому от 36 до 55 лет, и чуть чаще о том, что кри- зис их и вовсе не задел.
В России это, в первую очередь, оказалось обусловлено тем, что значитель- ные бюджетные средства были потрачены на поддержку социальной сферы: пенсии, несмотря на кризис, выплачивались без задержек (что выгодно отли- чает нынешнюю ситуацию от ситуации середины 1990-х, когда пенсии задержи- вались на несколько месяцев), а в 2009–2010 гг. произошло их заметное повы- шение. Во вторую очередь, это связано со спецификой протекания кризиса, в котором ключевой проблемой стало не ухудшение экономической ситуации в стране (этого фактически и вовсе не произошло), а существенное снижение заработков и сокращение рабочих мест; пенсионеры в этой ситуации сохранили свой статус-кво.
Выводы
Подводя итог, стоит заметить, что специфика жизни людей пожилого возраста в сегодняшней России во многом определяется социальными и культурными условиями, в которых оказались старики. Процесс старения в сегодняшней Рос- сии протекает на фоне «культа молодости», активно транслируемого последние 10–15 лет через рекламу и медийные средства. Это обстоятельство наряду с боль- шей востребованностью молодежи в профессиональной, социокультурной и экономической сфере (в результате политико-экономических реформ послед- них десятилетий) привело к тому, что пожилые люди оказались на «обочине» общества, стали своего рода «потерянным поколением». Сегодня в России ста- рость становится тяжелым жизненным периодом, отягченным проблемами со здоровьем, негативным эмоциональным фоном и материальными трудностями. Тем не менее обнадеживающим выглядит то, что нынешний кризис старшее поколение переносит относительно неплохо; однако происходит это сегодня в основном благодаря социальной защите государства. А наиболее «постра- давшее» от кризиса среднее поколение, которому жизнь в рыночных условиях преподала хороший урок, к моменту своего выхода на пенсию, вероятно, будет уже более самостоятельно, нежели сегодняшние российские старики, которые в большинстве своем склонны полагаться на государство. Однако тревожит то, что в сегодняшнем российском обществе относительно высокую политическую активность и готовность выразить свое несогласие и протест, сохраняет только старшее поколение. Приход на смену «активным» старикам аполитичного поко- ления может в будущем поставить под сомнение перспективы развития инсти- тутов гражданского общества в России.
Полный текст PDF (PDF, 231 kB)